Для кинематографа сегодня настали непростые времена. Экономический кризис, связанный с пандемией коронавируса, грозит этой сфере серьезными встрясками. Но какими бы сильными они в итоге ни оказались, кино им не убить, считает директор отделения Союза кинематографистов России Пензенской области, киновед и кинорежиссер Светлана Старостина. О том, как кризис может повлиять на киноиндустрию и простого зрителя, она рассказал в интервью ИА «Пенза-Пресс».
— Насколько сильно кризис, который разразился в мире в связи с пандемией коронавируса, ударил по киноиндустрии?
—
Киноиндустрия – это неразрывная цепь из трех звеньев: производство –
прокат – зрители. Эти звенья сегодня разорваны: кинопроизводство стоит,
кинотеатры закрыты, зрители вынужденно сидят дома. Процветают
стриминговые платформы, производство фильмов и сериалов в формате
«скринлайф». Но эти явления «киноудаленки» к классическому кинематографу
никакого отношения не имеют. Так что ответ очевиден. Удар очень
сильный. Но не смертельный.
— Каких последствий сфере можно ожидать от этого удара?
—
Кинотеатры уже закрываются из-за отсутствия средств на оплату аренды
помещений. Как показали опросы, большинство зрителей в ближайшее время
возвращаться в кинозалы боятся. Кинопроизводство, думаю, восстановится
первым. Люди, чья судьба – в кино, будут сражаться за кинематограф.
Вопрос в том, насколько успешно. Потому что ситуация – кому и где
показывать кино – явно не способствует творческому подъему.
— Пострадает ли в этих условиях простой зритель или весь урон, в основном, придется на самих кинематографистов?
—
Кинематограф – тот редкий вид искусства, которым мы имеем возможность
наслаждаться в условиях самоизоляции. Театр, музыка, живопись
принципиально нуждаются в непосредственном обмене энергиями творцов и
зрителей/слушателей. Видео и аудиозапись или репродукции лишь дают
представление о произведении. Кино же – это такая «консерва»,
консервантом в которой является талант создателей фильма. Фильм
непостижимым образом сохраняет и передает живую энергию, которая не
только не ослабевает, но часто со временем обретает новую силу. Мне,
например, период самоизоляции дал счастливую возможность пересмотреть
или увидеть вновь очень много фильмов, в том числе — киношедевров всех
времен и народов. Это огромное наслаждение! Многие, я знаю, сейчас
проводят время точно так же. Кино выступает здесь как спасение. И мне
кажется, после таких телепросмотров потребность в больших экранах,
наоборот, возрастет. Разыграется аппетит. Поэтому главный урон зрителей –
это временная утрата счастливой возможности смотреть фильмы на больших
экранах, пережить синергию, которую может дать только кинозал.
Согласитесь, в сложившейся сейчас ситуации это не самое страшное.
— Бывали ли в истории кинематографа подобные кризисы?
—
Мне трудно говорить о мировом кинематографе. Хотя символично, что
международным днем рождения кино считается не день изобретения
кинокамеры или проектора, а дата первого публичного кинопоказа. Значит,
главное в кино – все-таки встреча фильма и зрителя. Так вот, в нашей
стране никогда зрители и фильмы так надолго не разлучались. Даже в
страшные годы Великой Отечественной войны кино снималось, и зрители его
видели. То есть всегда были вместе. Такой абсолютный длительный разрыв
их связи, думаю, действительно произошел впервые.
— Больше
всего, как вы уже и сами отмечали, сейчас достанется кинотеатрам. Как
Вам кажется, не будет ли это удобным моментом для государства создать
свою сеть кинозалов, с помощью которых можно было бы, в частности,
поддержать отечественных кинопроизводителей? Вы часто говорите о
необходимости такой киносети.
— Возможно, этот путь станет единственным спасением отечественного кинопроката. Кстати, государственные кинотеатры продолжают существовать во многих российских регионах. Зрители этих регионов гарантированно смогут смотреть кино в залах. Но, боюсь, у государства будет в ближайшее время очень много других, более животрепещущих проблем, чем создание кинотеатров. Хотя, конечно, надеюсь на лучшее.
— Многие предрекают, что пандемия приведет к тому, что
классические кинотеатры будут вынуждены закрыться, потому что не смогут
конкурировать с потоковыми сервисами и онлайн-кинотеатрами, ведь за
время самоизоляции многие успели оценить их удобство. Вы считаете такой
исход реально возможным?
— Нет, не считаю. Как известно,
главная роскошь человеческой жизни – общение. Пока мы остаемся людьми,
мы будем необходимы друг другу. Рано или поздно люди выйдут из дома,
чтоб не сойти с ума.
— Если большая часть премьер и
зрителей все-таки перетечет в онлайн-формат после пандемии, как это
может отразиться на фестивалях, особенно зрительских, таких как «Мужская
роль»? Может случиться так, что они станут в большей степени
востребованными в силу своего формата?
— Да куда уж
больше-то?! – скажу я нескромно… А если серьезно, думаю, что рост
востребованности кинофестивалей зависит совсем от других факторов. И,
главное, не могу поверить, что в кино возобладают онлайн-форматы
просмотров.
— Если уж заговорили о фестивалях: многие
европейские смотры в этом году перешли в онлайн-режим, конкурсные фильмы
будут доступны в интернете для всех желающих. Такой подход, по вашему
мнению, может помочь сблизиться фестивальному кино и рядовому зрителю?
Это может привести к тому, что в итоге фестивали станут более открытыми к
простым людям?
— Все главные мировые киносмотры в этом
году отменены, точнее, перенесены. Например, объявлено, что Каннский
фестиваль пройдет весной 2021 года с другой конкурсной программой.
Насколько мне известно, в онлайн-режим перешло несколько международных
фестивалей неигрового кино. Право выбора пути здесь – за организаторами.
Но все понимают: «живые» фестивали и фестивали-онлайн – это совершенно
разные социокультурные явления. Они могут сосуществовать. Но не могут
заменить друг друга. Слово фестиваль означает «праздник». Комментарии,
думаю, излишни. Потому что онлайн – это все же больше похоже на
технические просмотры, без живого дыхания зала. Уверена, что настоящие,
большие художники просто не согласятся на такую эрзац-премьеру своего
фильма. Конечно, большинству провинциальных зрителей настоящие
кинофестивальные показы – в огромных залах с отличным качеством показа и
многоканальным звуком, встречами со съемочными группами – к сожалению,
недоступны. Им остается радоваться интернет-фестивалям. Что,
согласитесь, несправедливо.
— Есть ли какие-то российские фестивали, которые в этом году тоже перейдут на такой онлайн-формат?
—
Насколько мне известно, все крупные российские кинофестивали –
Московский Международный, «Кинотавр», многие неигровые – пока перенесены
на осень. Что будет дальше – покажет время. Но рано или поздно они
пройдут в традиционном режиме. В этом я уверена.
— Если
кино вот так через онлайн-формат будет напрямую выходить к зрителю, не
возникнет ли кризис в среде киножурналистики и кинокритики,
представители которых первыми получали в руки новые картины и часто
заранее формировали зрительское мнение о них?
— Многие
кинокритики давно уже плавно переквалифицировались в тележурналистов.
Точно так же, как многие кинорежиссеры активно и интересно работают на
телевидении. Читать аналитические материалы о фильмах часто интереснее
после их просмотра. Статьи не столько настраивают на просмотр фильма,
сколько корректируют его восприятие. Так что, думаю, никаких проблем
здесь не возникнет.
— Кстати, про киножурналистику.
Недавно в этой среде разгорелся спор по поводу проекта «Дау» (18+) Ильи
Хржановского. Вы уже познакомились с ним?
— Проект «Дау»
не видела и смотреть пока не хочу. К счастью, я не работаю на какое-то
издание и не должна срочно «отписываться» в номер. Смотрю фильмы тогда,
когда в этом возникает внутренняя потребность.
— Выхода каких российских картин Вы особенно ждете в этом году?
—
«Паркет» Александра Миндадзе, «Воздух» Алексея Германа-младшего. Всегда
жду новых работ Бориса Хлебникова, Валерия Тодоровского, братьев
Александра и Владимира Коттов, Юсупа Разыкова. Тех режиссеров, которые
работают в рамках авторского кинематографа.
— Есть ли у Вас в работе сейчас какие-то собственные проекты?
—
Работа режиссеров неигрового кино сегодня тоже ограничена условиями
самоизоляции. То есть это отличная возможность собраться с мыслями,
обдумать сценарий, договориться об интервью… Именно в этих пределах мы
готовимся к фильму о герое Советского Союза Александре Ивановиче
Милюкове. Давно были бы уже в экспедиции – наш герой после окончания
ВГИКа жил в Одессе и работал на Одесской киностудии. Там – его фильмы,
его архив, его семья, его могила. Но когда удастся добраться до Одессы –
пока неизвестно.
— Начата ли уже подготовка к «Мужской роли-2020»?
—
Формирование программы будущего фестиваля всегда начинается накануне
открытия ближайшего: часть фильмов конкурсного показа, как правило, по
разным причинам переходит на следующий год. Поэтому несколько фильмов у
нас уже есть. Но, во-первых, этого мало. Новые интересные российские
фильмы будут доступны зрителям не раньше осени. Слишком мало времени у
нас останется, чтоб сформировать свою полноценную программу.
Кроме
того, пока никто не может сказать – как пойдет развитие пандемии. Вы,
наверное, знаете, что в марте мы планировали восстановить работу
киноклуба «Олимп». В феврале прошла организационная встреча. Была
договоренность с залом, подобрано для старта несколько фильмов. На
представление одного из них даже пригласили съемочную группу.
Мероприятие должно было состояться 24 марта. Но с 16 марта в городе было
запрещено проводить массовые мероприятия. Зрители предлагали провести
киноклуб: все равно нас не будет больше 50 человек! Но мы решили, что
если после нашей встречи кто-то заболеет – мы себе этого не простим. И
отменили показ.
Кино может подождать. Главное сегодня – жизнь и здоровье людей. А кинематограф и зрители обязательно встретятся!
Беседовала Татьяна Котина
